Хронисты пишут, что французы значительно превосходили противника численностью и пехотой, однако вступать в открытый бой не решались. По всему фронту происходили перестрелки и стычки, но не более того. Сама Жанна колебалась и не знала, как поступить – на этот раз голоса ей не помогли; как пишет хронист «Дева была так же там, но бесконечно меняла свои решения; иногда она стремилась к бою, в другие времена нет» /35/. Как видим уже приобретенный опыт боролся у нее в душе с пламенной верой в свою правоту.

Как пишет хронист: «Тем вечером наши люди начали стычку с англичанами близко к их лагерю и в этой перестрелки были люди, убитые и плененные с каждой стороны; и взяли английского капитана д’Орбека и 10 или 12 других, и было много людей, раненых с обеих сторон: когда ночь настала, каждый отошел к своему лагерю» /36/.

Так проходило время в течение двух дней и двух ночей; армии не двигались с места. Хронист упоминает, что обе стороны были столь разгневаны друг на друга, что умертвили всех пленных; и оценивает общие потери в 300 человек. Наконец 15 или 16 августа армии разошлись. Бедфорд направился в Нормандию, откуда приходили тревожные вести, Комьен изъявил покорность Карлу.

Ранее в Шато-Тьери было заключено перемирие с герцогом на 15 дней, яко бы он обещал отдать Париж без боя. Эта перемирие многих насторожило; известно о письме Жанны жителям Реймса, датированное 5 августа. «Дорогие и хорошие друзья, добрые и лояльные Французы города Реймса. Жанна, Дева, посылает вам новости от нее. Верно, что Король заключил перемирие на 15 дней с герцогом Бургундии, который обещает отдать мирно город Париж после того времени, однако, не удивляйтесь, если я буду там раньше, поскольку мне не нравиться это перемирие, я не знаю еще, буду ли я соблюдать его, а если и буду, только из-за чести Короля» /37/.

Карл приехал в Комьен 17 или 18 августа. Снова начались переговоры с бургундским герцогом, и хотя было решено продлить перемирие до рождества, стычки продолжались. Жанна продолжала настаивать на осаде Парижа, убедив многих капитанов и герцога Алансонского в целесообразности такого шага. Наконец не дожидаясь согласия короля, часть войска под командование герцога и Жанны 23 августа отбыла в сторону Парижа. По пути им открыли ворота Санлиса, где они задержались на некоторое время, возможно ожидая короля. Наконец 26 августа они вступили в Сен-Дени, оставленный жителями, бежавшими в Париж. Всё-таки не решаясь атаковать город без санкции короля, армия занимает окрестные села, вступала в стычки и проводила рекогносцировку местности.

Только 7 сентября армия во главе с Карлом достигла Сен-Дени, и было разрешено штурмовать город. Разумеется, упущенное время парижане не теряли даром; под руководством опытных капитанов город был укреплен, созданы многочисленные отряды милиции. На следующий день, 8 сентября, несмотря на праздник Рождества Девы Марии начался штурм со стороны ворот Сен-Оноре. Бой серьезный и убийственный длился более пяти часов. Французам удалось взять бульвар, защищающий подступы к воротам, однако это был единственный успех.

Вскоре Жанна была ранена стрелой в бедро, а также был убит и её знаменосец. Как говорят свидедетели, она яростно сопротивлялась всем попыткам унести её с поля боя, и убеждала продолжать атаку. Однако штурм прекратился. 9 сентября Жанну перенесли в Сен-Дени, несмотря на её слова: «я не сдвинусь с места, пока Париж не будет взят» /38/. Вскоре король приказал прекратить осаду, и армия двинулась в Жьен(12 сентября).

Безутешная Жанна оставила в церкви свои белые доспехи; по свидетельству очевидцев больше в таких доспехах она не появлялась. Герцог Алансонский был так же крайне раздражен решением короля, как и многие прочие капитаны. Действительно, действия Карла представляются весьма странными. Основная часть армии участия в штурме не принимала; да и сама осада не длилась и недели. Историки так и не пришли к единому мнению по поводу его решения, одни возлагают вину на Ги Тремуйля, другие на то, что король опасался армии Бедфорда. Возможно ситуация объясняется отсутствием средств на правильную осаду, ведь не следует забывать, что в каждом из множества вновь обретенных крепостей нужно было оставить гарнизон; патриотический подъем шел на убыль, и многие бойцы, воевавшие за свой счет, покидали армию.

Репрессивная система и карательная политика СССР
Советская репрессивная система, главную и неотъемлемую часть которой составлял ГУЛАГ, создавалась в течение ряда лет. Она уходит корнями в хаос революции и гражданской войны. Однако было бы неверно утверждать, что эта система возникла на пустом месте. Она не только органически включила в себя все пенитенциарные учреждения Российской имп ...

Теорема Эйлера
Мощным побудительным стимулом явилась для него так называемая теорема Ферма о сравнении атº1 (mod p), значение которой он оценил сразу. Эйлеру принадлежат два доказательства этой теоремы, покоящихся на разных основаниях. Первое [Comm. Ac. Petr., 1736(1741)] использовало тот факт, что все биномиальные коэффициенты, соответствующие п ...

Деятельность Меншикова в период Северной войны. Возвышение на политической арене
В 1700 году началась изнурительная Северная война, которая имела громадные послед­ствия для России, и в то же время явилась также поворотным пунктом в жизни Александра Даниловича Мен­шикова. Именно эта война открыла ему путь к возвышению. Главное внимание царя, особенно в первые годы войны, было приковано к театру военных действий. Надо ...