С XV века тюрьма местом для ссыльнопоселенцев. Сюда правительство отправляло в ссылку неугодных ему людей.

Во Владимире в 1906 году содержались в основном политические заключенные - террористы и революционеры, в том числе легендарный советский командарм Михаил Фрунзе, осужденный по уголовной статье к смертной казни. Перевозка автомобилей автовозом tyagachoff.ru.

В начале 1921 года та часть тюрьмы, что до революции служила каторжным централом, была превращена в губернский «политизолятор с трудовым отделением».

Камеры стали заполнять белогвардейцы, помещики, священники, а также те, кто еще недавно принимал самое деятельное участие в борьбе с царизмом.

Сохранился список заключённых, переданный из тюрьмы в московский «Красный крест». Из 67 фамилий списка 5 эсеров, 1 анархист, 2 беспартийных, а все остальные - социал-демократы меньшевики, в недавнем прошлом ближайшие союзники большевиков. Одним из них был Г.М. Полежаев, который уже сидел во Владимирском централе при царском режиме.[7]

С открытием Суздальского политизолятора большая часть политзаключенных была отправлена туда, а сама Владимирская тюрьма в конце 20-х годов становится особой тюрьмой госбезопасности.

В 1929 году централ стал особой тюрьмой госбезопасности Из известных людей в те годы сидел вожак комсомола Ефим Цетлин; отец Юлиана Семенова Семен Ляндрес, проходивший по делу Бухарина, второй секретарь ЦК компартии Узбекистана Сулейман Азимов и Жан Дуппор, который из начальника Владимирской тюрьмы превратился в её узника.

Одним из самых знаменитых заключённых централа по праву считается граф Василий Шульгин - монархист, бывший заместитель председателя Государственной думы, принимавший отречение от престола Николая II, идеолог Белого движения. В 1944 году его похитили в Югославии и переправили в СССР. За антисоветскую деятельность ему дали 25 лет, но он отсидел десять.[8]

Послевоенные годы, как известно, были отмечены новой волной арестов, в камерах оказались представители интеллигенции, бывшие фронтовики, врачи, повторно подвергались заключению те, кто уже отбыл свой срок ранее.

В послевоенные годы в тюрьме отбывали заключение «террористки» писательница Галина Серебрякова, певица Лидия Русланова, жена Семена Буденного певица Большого театра Ольга Михайлова, актриса Зоя Федорова.

В конце 40-х годов во Владимирском централе в одной камере сошлись поэт и философ-мистик Даниил Андреев, биолог Василий Парин, историк Лев Раков. Итогом их совместного тюремного творчества стала пародийная энциклопеция жизнеописания вымышленных деятелей «Новый Плутарх».

Даниил Андреев во Владимирском централе написал свою знаменитую «Розу мира», его рукописи сохранил и передал жене заместитель начальника тюрьмы Давыд Иванович Крот.

В своей камере над изготовлением радиостанции работал Георгий Угер (конструктор самолета «У-2»). Его чертежи и записи по секретной почте переправляли в Москву.[9]

В 1952 году во Владимирке в одиночках разместили 32 «номерных» заключенных. Сам факт их пребывания в тюрьме держался в секрете. Согласно правилам, надзиратели не должны были знать их имена. Всем, кроме начальника тюрьмы и замов, категорически запрещалось вступать с ними в какие бы то ни было разговоры.

14 «номерных» заключенных - это министры буржуазных правительств Литвы, Латвии и Эстонии и их жены. В 1940 году сотрудники НКВД вывезли их из Прибалтики в Саратов, Тамбов, Сызрань и устроили на работу. В начале войны арестовали и поместили в одиночки по московским тюрьмам. Суд над ними состоялся только в 1952 году. Все получили по 25 лет, после чего их отправили во Владимирку. Освободили их после смерти Сталина, но вернулись домой они только в 1960-е годы.

No1 - Меркис Антон Карлович, премьер-министр Литвы,

No2 - Меркис (Меркене) Мария Антоновна, жена А. Меркиса,

No4 - Меркис Гедемин Антонович, сын А. Меркиса и М. Меркене,

No5 - Урбшис Юозас Казимирович, министр иностранных дел Литвы,

No6 - Урбшис (Урбшене) Мария Францевна, жена Ю. Урбшиса,

No7 - Вильгельм Мунтерс, министр иностранных дел Латвии,

No8 - Мунтерс Наталья Александровна, жена В.Мунтерса,

No9 - Балодис Иван Петрович, зам. президента и военный министр Латвии,

No10 - Балодис Эльвира Юльевна, жена И.Балодиса,

No11 - Лайдонер Йохан, генерал, командующий эстонской армией (умер в тюрьме),

No12 - Лайдонер Мария Антоновна, жена И.Лайдонера,

No30 - Стульгинскис Александрас сын Доменика, президент Литвы,

No31 - Шилингас Стасис, сын Адомаса, министр юстиции, член Государственного совета Литовской республики,

No32 - Тонкунас Иозас, министр просвещения Литвы.

Среди номерных заключённых также были родственники И.В. Сталина:

№ 23 - Аллилуева Анна Сергеевна

№ 22 - Аллилуева Евгения Александровна, жена брата жены Сталина Надежды Аллилуевой.[10]

«Номерным» разрешалось заниматься литературной и научной деятельностью, иметь в камере собственные книги, географические карты, атласы, рукописи; выписывать через управление МГБ из библиотек книги и газеты, слушать радио. В отличие от других арестантов они могли отдыхать в постели в любое время суток; каждый день гуляли дважды по полтора часа; имели при себе деньги (до 100 рублей) и покупали на них продукты.[11]

Историческое становление письменных коммуникаций
Письменные коммуникации имеют давнюю историю, ее практика восходит еще к седой древности. Языковые формулы, виды, разновидности официальной корреспонденции, формуляры, способы оформления и работы с ней создавались и шлифовались веками. Многие виды писем имеют тысячелетнюю историю. Уже в те далекие времена письмо служило гарантией выпол ...

Гарем
При видимых элементах сегрегации и строгом разделении полов в османском обществе есть места с определенной свободой. Если отец — глава семейства (на него возложены заботы по ведению домашних дел и распоряжение прислугой), выказывать которому уважение и послушание обязаны все члены семьи, то его супруга — бесспорная хозяйка в «женской еп ...

Мнения по данной теме
Следует обратить внимание на то, что предшествовало смерти Николая I. Внутренняя политика Николая I была полностью направлена на укрепление самодержавия, что и удалось, поскольку эпоха Николая I стала поистине апогеем абсолютной монархии в России. Настоящий страх перед революцией, опасения влияния Запада заставляли императора излишне ст ...